ФОТО: ГУРЕВИЧ Аарон Юрьевич, руководитель Департамента ФЕОР по взаимодействию с Вооруженными Силами, МЧС, правоохранительными учреждениями и ветеранскими организациями РФ. Главный военный раввин России; ВОЛЬФ Биньямин, главный раввин Севастополя; САИТВАЛИЕВ Руслан Нариманович, муфтий Республики Крым, Таврический муфтият; БАХРЕВСКИЙ Евгений Владиславович, тюрколог, заместитель директора НИИ Культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева; ХИЗРИЕВА Галина Амировна, старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований (РИСИ, учрежден Президентом Российской Федерации).
Бахревский Е.В.
заместителя директора Института наследия
Основная тема, которой занимается Институт наследия — наследие материальное и нематериальное, а также все, что происходит вокруг наследия. Так что этническая тема — одна из самых близких к нашим научным интересам.
Наш институт разрабатывает цивилизационный подход к государственной культурной политике. То, что Россия является страной-цивилизацией, для нас очевидно. Она складывалась из очень многих компонентов: древнеславянских, византийских, тюрко-монгольских, кавказских и других. Также наша цивилизация является в значительной степени автором так называемого «Красного проекта» (чем мы до сих пор ценны и интересны в огромной части земного шара) и многих идеологий, например, идеологии евразийства, которая имеет огромное количество последователей во всем мире.
Необходимо подчеркнуть изначальную полиэтничность российского общества. Даже если взять самые древние памятники, начиная от той же «Повести временных лет», когда речь идет о призвании Рюрика на княжение в Новгороде, можно увидеть, что его призвали славяне новгородские, кривичи, чудь и весь. Получается, что не только славяне, но и финские народы принимали участие в учреждении древнерусского государства. Так продолжалось всю историю России. Очень разные народы принимали участие в ее исторических судьбах. Далеко не однозначными с точки зрения многих публицистов и историков являются наследие Золотой Орды и монгольско-тюркские корни российской цивилизации. В данном случае я бы хотел сослаться на царя Ивана Грозного, который в одном из писем писал: «Известно, кто на Узбековом юрте сидит». Иван Грозный отлично себе представлял, что он сидит на юрте хана Узбека, стало быть, он себя идентифицировал с наследием Золотой Орды и отождествлял Российское новое государство — Московское царство — с Золотой Ордой.
Если переходить к современной ситуации, то не так давно я слышал интервью одного из руководителей крупнейших социологических служб России. Он сказал, что за многие десятилетия работы в сфере социологии он пришел к одному только выводу: если ты в каком-то из регионов получил определенные социологические результаты, это совершенно не значит, что в соседнем регионе социологи получат что-то хоть близко похожее: результаты будут абсолютно непредсказуемы. Настолько сложное у нас население, настолько разнообразное, что работать с этим многообразием всегда очень непросто, и найти единые рамки, параметры для работы в этом поле — дело очень непростое. С одной стороны, мы рады, что все мы разные, с другой стороны, есть и негативный аспект: у нас нет в России единого понятийного аппарата для такой сложной сферы, как этнические взаимоотношения, этническая политика.
Грамотные люди, которые находятся в сфере государственного управления и науки, имеют еще советское образование. Они изучали марксистско-ленинские подходы, потом некоторые из них почитали Карла Поппера, кто-то почитал Ивана Ильина. Но в результате терминология, которую они используют в своих книгах, статьях и даже в государственных документах, если ее внимательно анализировать, это дикая свистопляска совершенно разнообразных терминов, которые никак друг с другом не координируются и представляют совершенно разные картины мира. Например, в конце 2014 года Президентом был подписан документ «Основы государственной культурной политики». Это стратегический документ. Там сказано огромное количество важных вещей для всех культурных процессов в России. Но касательно сферы межэтнических взаимоотношений написано: «этно-национальная политика». Что авторы документа пытались вложить в этот термин, я, как ни пытаюсь, не могу понять, потому что есть термин «этнический», есть термин «национальный». Зачем они пытаются их объединить и что они хотят этим сказать? Это новый термин применен в документе государственного стратегического планирования.
На мой взгляд, в этом присутствует некая шизофрения. Потому что сами словосочетания «национальная политика», «межнациональные отношения» — это чисто советская терминология, которая нам досталась в наследство. Та система была стройная и понятная. Для чего нужны были национальности? Для советской государственности. А сейчас, по большому счету, у всех у нас национальность одна. Это Российская Федерация. Почему в Советском Союзе вводили этот термин — понятно. По гербу было видно: есть земной шар, на нем серп и молот. Проект был такой — есть Казахская республика, Туркменская или Молдавская, а дальше будут Румынская, Французская, и постепенно весь земной шар покроет сеть советских республик. В этом был смысл введения слова «национальность» в СССР. Более того, в Советском Союзе была такая система, что у каких-то этносов была национальность союзной республики, у кого-то автономной, у кого-то уровнем ниже, область, район и т.д. Но с другой стороны, некоторые народы стремились повысить свой статус, например, поднять его до союзной республики. Для этого нужно было провести ряд мероприятий. К примеру, известна ситуация с Бурятией, которая многие десятилетия пыталась стать союзной республикой, но им не хватало для статуса тяжелой промышленности. Бурятское лобби в Москве всячески пыталось, чтобы Советский Союз построил хоть какую-то тяжелую промышленность в Бурятии, чтобы иметь возможность претендовать на этот статус. Для этого они вытребовали построить им знаменитый целлюлозно-бумажный комбинат на Байкале, который нашему президенту буквально два-три года назад удалось с большим трудом закрыть, потому что этот комбинат наносил тяжелейший экологический вред Байкалу и окрестной природе. Сами же бурятские деятели, интеллигенция всячески возмущались и говорили: «Что вы портите нам природу?». Но кто им портил природу? Они сами хотели получить тяжелую промышленность!
В нынешних условиях также необходимо понимание, зачем нам нужна национальность, этническое самосознание. Пока у людей в головах не сформировалось представление, что есть этничность, для чего она нужна и к чему это все ведет, то могут быть самые разнообразные неприятные последствия. Я думаю, что наиболее верный путь в данной ситуации — это путь как раз того, чем занимается наш институт, — путь работы с наследием. У каждого этноса нашей великой страны есть свое материальное и нематериальное наследие, и, к сожалению, у большинства народов то, что называется актуализацией этого наследия, находится на очень низком уровне. Есть ряд фольклорных коллективов, которые работают с народной музыкой, но большинству народа это может быть абсолютно неинтересно. Эта песня звучит только на концертах. Причем чем крупнее народ, тем ситуация хуже. Потому что у малочисленных народов, сибирских или кавказских, у них с этническим самосознанием все в порядке и фольклор более-менее живет в головах и сердцах у людей. А у русских выходят на сцену тетеньки в коротких юбках и пластмассовых кокошниках и начинают голосить какую-то песню, типа народную, но это абсолютно не народная музыка, ни в чью душу она войти не может. Когда собираются, люди поют советские песни, а настоящий русский фольклор в русском народе не живет.
Крайне важной является работа с актуализацией наследия, с тем чтобы люди почувствовали важность своей культуры в своей жизни, чтобы это были не просто какие-то музейные экспонаты, а чтобы они входили в жизнь. Есть, например, такие движения, как этноспорт, которые занимаются традиционными праздниками, связанными с ними состязаниями, играми и т.д. Наш институт поддерживает движение добровольцев в России по охране и развитию природного и культурного наследия. В стране реально есть сотни групп людей, которые для собственного интереса, за собственные деньги и в собственное свободное время делают огромные дела: сохраняют памятники, занимаются другой деятельностью в сфере культурного наследия. Мы пытаемся этих людей собрать, объединить в общее движение и помогать им. По крайней мере, сейчас есть возможность на уровне Министерства культуры какую-то помощь оказывать таким движениям.
В заключение я бы хотел призвать народы Крыма включаться в общую жизнь России более целенаправленно и заниматься своим наследием, потому что наследие, безусловно, богатейшее, и очень важно, чтобы оно жило интенсивной культурной жизнью.
